Из материалов музея

 Воздушный бой, мгновенья бесконечность.
Вираж, бросок и тет-а-тет с судьбой.
Вас уносило небо чаще в вечность,
Где нет могил в пустыне голубой.

Без показной и пафосной бравады,
В смертельный отправлялись вы вояж.
И самой дорогой тогда наградой,
Была звезда, на тёплый фюзеляж.

Погибшим — память со скупой слезою,
Да в небе, как стрела, от дыма след.
Взлетали ввысь и падали герои,
Войною опалённых, страшных лет.

 

 

Нет, мы окопов не копали
И по-пластунски не ползли,
А мы в войну с тобой летали,
Ведь мы — рабочие войны.

Нелегкий путь на долю выпал
Нам на дороге фронтовой
В смертельный бой с врагом вступали
Мы между небом и землей.

И слышны в небе позывные:
«Дружок — двадцатый, я — второй.
Я атакую «Мессершмидта»,
Меня от «Фоккера» прикрой».

Меня прикрыли и, что я слышу,
Я снова слышу позывной:
«Второй, второй, из боя вышел.
Горю! Прощай, мой дорогой!

Прощай братишка! Отомстите!
И не пишите маме, нет,
Пусть ждет, надеется, что встретит,
Мне завтра было б двадцать лет».

И мстили мы, жестоко мстили
За восемнадцать, двадцать лет.
И в землю с Богом вколотили,
И «Фокке-Вульф», и «Мессершмидт».

И «Хейнкель» сто двадцать девятый,
Да и «лаптежник» — не один
От метких трасс в бою воздушном
К чертям собачьим уходил.

Воздушный бой, он очень жуткий,
В бою — натянут, как струна,
От перегрузок трудно вспомнить,
А где же небо, где земля.

То виражи, то пилотажи,
То бочки крутишь, как шальной.
Прицельно бьешь, в тебя стреляют.
Нет, не попали, ты живой.

Живой и сам себе не веришь,
Что пережил ты град стальной.
И даже губы покусаешь,
Чтоб убедиться, что живой.

Живой. А завтра снова в небо.
И снова тот воздушный бой.
И самолет твой на форсаже
Завоет волком, как живой.

Живой и ты из боя вышел.
Все перенес, все пережил.
Что ранен был и не услышал,
Лишь при посадке ощутил.

А вечерком в столовой нашей
Ты пьешь паек свой фронтовой.
И вспоминаешь, кто был ранен,
Кого уж нет, а кто живой.

И вдруг за фронтовой землянкой
Услышишь снова позывной.
Девченки милый голосочек,
Той, что так рада, что живой.

Война, любовь — не совместимы.
Любовь войну переживет.
А ранен был — ну что ж, подлечат,
Ведь всё до свадьбы заживет.

Зарубцевались наши раны.
От них остался только след,
Но до сих пор мы четко помним
Всех тех, кого давно уж нет.

Мы помним всех, кто пал в сраженьях,
Друзей, погибших, фронтовых.
Они все это время с нами,
Они живут среди живых.

 

Погибшим и живым

Погибшим –
Быть бессменно на посту,
Им жить в названьях
Улиц и в былинах.
Их подвигов святую красоту
Отобразят художники в картинах.

Живым –
Героев чтить, не забывать,
Их имена хранить
В бессмертных списках,
Об их отваге всем напоминать
И класть цветы
К подножьям обелисков!

 

 

У летчиков могил и вправду нет

Хоть широки просторы мирозданья,

В сердцах друзей от горя меркнет свет,

Когда не возвращаются с заданья.

Лицом к лицу встречалися с войной,

Орлы- богатыри родного края,

Они врезались часто в шар земной,

Сердца свои с машинами взрывая,

Гремит над миром вешняя гроза,

И дышат синевой цветы, озера.

Порой сдается – это их глаза,

Глядят на нас безмолвно,без укора.

У летчиков могил и вправду нет,

У них судьба воистину крылата.